102. Река, начав путь от источника в далеких горах, миновав разнообразнейшие виды и ландшафты сельской местности, достигла, наконец песков пустыни. Подобно тому, как она преодолевала все преграды, река пыталась, было одолеть и эту, но вскоре убедилась, что по мере ее продвижения вглубь песков, воды в ней остается все меньше и меньше.
И хотя не было никакого сомнения, что путь ее лежит через пустыню, положение казалось безвыходным. Но вдруг таинственный голос, исходящий из самой пустыни, прошептал: "Ветер пересекает пустыню, и это может совершить поток".
Река тут же возразила, что она лишь мечется в песках и только впитывается, а ветер может летать, и именно поэтому ему ничего не стоит пересечь пустыню.
- Тебе не перебраться через пустыню привычными, испытанными способами. Ты либо исчезнешь, либо превратишься в болото. Ты должна позволить ветру перенести тебя к месту твоего назначения.
- Но как это может произойти?
- Только в том случае, если ты позволишь ветру поглотить себя.
Это предложение было неприемлемо для реки. Ведь, в конце концов, никто и никогда не поглощал ее. Да она и не собиралась терять свою индивидуальность. Ведь потеряв ее однажды, как сможет она вернуть ее снова?
- Ветер, - продолжал песок, - именно этим и занимается. Он подхватывает воду, проносит ее над пустыней и затем дает упасть ей вновь. Падая в виде дождя, вода снова становится рекой.
- Но как, я могу проверить это?
- Это так, и если ты не веришь этому, ты не сможешь стать ничем иным, кроме затхлой лужи, даже на это уйдут многие и многие годы, а ведь это, согласись, далеко не то же самое, что река.
- Но как же я могу остаться той же самой рекой, какой я являюсь сегодня?
- Ни в том, ни в другом случае ты не сможешь статься такой же, - отвечал шепот. - Твоя основная часть переносится и вновь становится рекой. И даже твою теперешнюю форму существования ты только потому принимаешь за саму себя, что не знаешь, какая часть в тебе является существенной.
В ответ на эти слова какой-то отклик шевельнулся в мыслях у реки. Смутно припомнила она состояние, в котором то ли она, то ли какая-то ее часть - но так ли это? - находилась в объятиях ветра. Она вспомнила также - да и вспомнила ли? - что эта, хотя и не всегда очевидная, но вполне реальная вещь, выполнима.
И речка воспарила в дружелюбные объятия ветра, легко и нежно подхватившего ее и умчавшего вдаль за много-много миль. Достигнув горной вершины, он осторожно опустил ее вниз. А поскольку у реки были сомнения, она смогла запомнить и запечатлеть в своем уме болюсе основательно подробности этого опыта.
- Да, теперь я узнала свою истинную сущность, - размышляла река.
Река узнавала, а пески шептали: "Мы знаем это, потому что день за днем это происходит на наших глазах, поскольку из нас, песков, и состоит весь путь от берегов реки до самой горы".

 

103. Жила в лесу дикая яблоня …

И любила яблоня маленького мальчика. И мальчик каждый день прибегал к яблоне, собирал падавшие с неё листья, плел из них венок, надевал его как корону и играл в лесного короля. Он взбирался по стволу яблони и качался на её ветках. А потом они играли в прятки, и когда мальчик уставал, он засыпал в тени ее ветвей. И яблоня была счастлива…

Но шло время, и мальчик подрастал, и все чаще яблоня коротала дни в одиночестве.
Как-то раз пришел мальчик к яблоне. И яблоня сказала:
- Иди сюда, мальчик, покачайся на моих ветках, поешь моих яблок, поиграй со мной, и нам будет хорошо!
- Я слишком взрослый, чтобы лазить по деревьям, – ответил мальчик. – Мне хотелось бы других развлечений. Но на это нужны деньги, а разве ты можешь мне дать их?
- Я бы рада, – вздохнула яблоня, – но у меня нет денег, одни только листья и яблоки. Возьми мои яблоки, продай их в городе, тогда у тебя будут деньги. И ты будешь счастлив! И мальчик залез на яблоню и сорвал все яблоки, и унес их с собой. И яблоня была счастлива.
После этого мальчик долго не приходил, и яблоня опять загрустила. И когда однажды мальчик пришел, яблоня так и задрожала от радости.
- Иди скорей сюда, малыш! – воскликнула она.
- Покачайся на моих ветках, и нам будет хорошо!
- У меня слишком много забот, чтобы лазить по деревьям, – ответил мальчик, – мне хотелось бы иметь семью, завести детей. Но для этого нужен дом, а у меня нет дома. Ты можешь дать мне дом?
- Я бы рада, – вздохнула яблоня, – но у меня нет дома. Мой дом – вот мой лес. Но зато у меня есть ветки. Сруби их и построй себе дом. И ты будешь счастлив. И мальчик срубил ее ветки и унес их с собой, и построил себе дом. И яблоня была счастлива.
После этого мальчик долго-долго не приходил. А когда явился, яблоня чуть не онемела от радости.
- Иди сюда, мальчик, – прошептала она, – поиграй со мной.
- Я уже слишком стар, мне грустно и не до игр, – ответил мальчик. – Я хотел бы построить лодку и уплыть на ней далеко-далеко. Но разве ты можешь дать мне лодку?
- Спили мой ствол, и сделай себе лодку, – сказала яблоня, – и ты сможешь уплыть на ней далеко-далеко. И ты будешь счастливым. И тогда мальчик спилил ствол, и сделал из него лодку, и уплыл далеко-далеко. И яблоня была счастлива. …Хоть в это и не легко поверить.
Прошло много времени. И мальчик снова пришел к яблоне.
- Прости, мальчик, – вздохнула яблоня. – Но я больше ничего не могу тебе дать. Нет у меня яблок …
- На что яблоки? – ответил мальчик. – У меня почти не осталось зубов.
- У меня не осталось ветвей, – сказала яблоня. – Ты не сможешь посидеть на них.
- Я слишком стар, чтобы качаться на ветках, – ответил мальчик.
- У меня не осталось ствола, – сказала яблоня. – И тебе не по чему больше взбираться вверх.
- Я слишком устал, чтобы взбираться вверх, – ответил мальчик.

- Прости, – вздохнула яблоня, – мне бы очень хотелось дать тебе хоть что-нибудь, но у меня ничего не осталось. Я теперь только старый пень. Прости …
- А мне теперь много и не нужно, – ответил мальчик. Мне бы теперь только тихое и спокойное место, чтобы посидеть и отдохнуть. Я очень устал.
- Ну что ж, – сказала яблоня, – старый пень для этого как раз и годится. Иди сюда, мальчик, садись и отдыхай.
Так мальчик и сделал.

И яблоня была счастлива.

 

104. Конфуций у моста загляделся на реку: водопад ниспадал с высоты. Водоворот бурлил.

А некий человек старался перейти его вброд. Конфуций послал к нему учеников, чтобы удержать его и сказать:

— Тому, кому вздумается через него перебраться, — придётся нелегко!

Но человек их не послушался: он перешёл через поток и выбрался на другой берег.

— До чего же вы ловки! — воскликнул Конфуций. — У вас, видно, есть свой секрет? Как это вам удалось войти в такой водоворот и выбраться оттуда невредимым?

И человек ответил так:

— Как только я вступаю в поток — весь отдаюсь ему и вверяюсь. Отдавшись и вверившись, располагаю свое тело в волнах и течениях, не смея своевольничать. Вот почему могу войти в поток и снова выйти.

— Запомните это, ученики! — сказал Конфуций. — Воистину, даже с водой, отдавшись ей и вверившись, можно сродниться — а уж тем более с людьми.

 

105. Жил когда-то в Багдаде богатый купец. Надёжен был его дом; он владел большими и малыми поместьями; корабли его с ценными товарами ходили в Индию. Унаследованные от отца богатства он приумножил своими усилиями, приложенными в должном месте в благоприятное время, а также благодаря мудрым советам и руководству западного короля, как называли в то время султана Кордовы.
Но вдруг счастье изменило ему. Дома и земли были захвачены жестоким правителем; корабли, направлявшиеся в Индию, утонули, застигнутые тайфуном; несчастья обрушились на его семью. Даже близкие друзья, казалось, перестали понимать купца.
И тогда он решил добраться до Испании, чтобы просить помощи у своего прежнего покровителя, и отправился через западную пустыню. Бедствия одно за другим подстерегали купца в дороге. Осёл его подох, сам он был захвачен разбойниками и продан в рабство, из которого ему с большим трудом удалось вырваться на свободу. Лицо беглеца, обожжённое солнцем, напоминало выдубленную кожу. Грубые жители деревень, через которые он проходил, гнали его прочь от своих дверей. И только дервиши делились с ним скудной пищей и давали тряпьё, чтобы прикрыть наготу. Иногда ему удавалось добыть, немного свежей воды, но чаще приходилось довольствоваться солоноватой, мало пригодной для питья.
Наконец он достиг дворца западного короля. Но и здесь его ждали неудачи. Стража пинками отгоняла от ворот оборванца, придворные не захотели с ним разговаривать. Пришлось бедняге наняться на какую-то грязную работу во дворце. Скопив немного денег, он купил себе приличную одежду, явился к главному гофмейстеру и попросил допустить его к королю.
Когда-то купец был близок к монарху, пользовался его благосклонностью, и об этом счастливом времени у него сохранились самые живые воспоминания.
Но так как нищета и унижение наложили свой отпечаток на манеры купца, церемониймейстеру стало ясно, что никак нельзя ввести этого человека в высокое присутствие, пока он не получит несколько необходимых уроков светского обхождения и не научится владеть собой.
Наконец, спустя уже три года после того, как он покинул Багдад, купец вошёл в тронный зал султана Кордовы. Король сразу его узнал, усадил на почётное место рядом с собой и попросил рассказать о своей жизни.
- Ваше величество, - сказал купец, - в последние годы судьба была ко мне крайне жестока. Я лишился имущества, был изгнан из наследственных владений, потерял свои корабли и окончательно разорился. Три года я добирался до вас. В течение этого времени я переносил все невзгоды, какие только могут выпасть на долю человека, - умирал от голода и жажды в пустыне, страдал от одиночества, был в плену у разбойников, жил среди людей, язык которых я не понимал. Теперь я перед вами и отдаюсь на волю вашей королевской милости. Король обернулся к гофмейстеру:
- Дай ему сто овец и назначь придворным пастухом. Пусть он пасёт их вон на том холме, и помоги ему справиться с этой работой.
Купец был слегка разочарован тем, что щедрость монарха оказалась меньшей, чем он надеялся, и он удалился после надлежащего приветствия.
Когда он привёл стадо на бедное пастбище, которое указал король, овцы, заболели чумой и все до единой полегли. Неудачливый пастух возвратился во дворец.
- Ну, как твои овцы? - спросил король.
- Как только я привёл их на пастбище, всё стадо погибло.
Король подозвал гофмейстера и сказал: - Дай этому человеку пятьдесят овец, и пусть он заботится о них, пока не получит следующего распоряжения.
Испытывая горечь и стыд, пастух погнал своё новое стадо на пастбище. Животные стали мирно щипать траву, как вдруг из леса выскочили дикие собаки. Испуганное стадо бросилось к крутому обрыву и погибло в пропасти.
В великой печали купец пришёл к королю и поведал ему ещё об одной неудаче.
- Ну что же, - сказал король, - теперь возьми двадцать пять овец.
Потеряв всякую надежду, в отчаянии, что всё у него идет из рук вон плохо, купец снова повёл стадо на пастбище. Вскоре каждая овца принесла по два ягнёнка, потом ещё по два, и стадо его стало увеличиваться. Последний приплод был особенно удачным: ягнята родились крупными, с красивой шерстью и вкусным мясом. Купец понял, что ему выгодно продавать часть своих овец и покупать по низкой цене маленьких и худосочных; он их выкармливал, пока они не становились сильными и здоровыми, как овцы его стада.
Через три года он возвратился ко двору в богатой одежде, чтобы рассказать о своих успехах. Его тут же привели к королю.
- Тебе удалось стать хорошим пастырем? - спросил король.
- И в самом деле, ваше величество, каким-то непостижимым образом ко мне вернулась удача. Я смело могу сказать теперь, что мои дела идут благополучно, хотя любви к занятию пастуха я всё ещё не испытываю.
- Прекрасно, - сказал король, - а теперь прими от нас в дар королевство Севилью. Пусть все знают, что отныне ты - король Севильи.
С этими словами монарх коснулся его плеча жезлом.
Не сдержавшись, купец в изумлении воскликнул:
- Но почему вы не сделали меня королём сразу, когда я пришёл к вам? Неужели вы испытывали моё терпение, и так уж достаточно испытанное судьбой?
Король засмеялся:
- Позволь сказать тебе, что если бы ты получил трон Севильи в тот день, когда повёл на холм сто овец, от этого королевства не осталось бы камня на камне.

 

Знания необходимо получать в благоприятное время.

Сейчас, особенно сейчас, особенно в этой стране, особенно в этом городе, и особенно в это мгновение и есть самое благоприятное время для обучения. Очень много людей воспользовались уже этой возможностью, и они будут жить дальше после великого перехода. И только от Вас самих, зависит - на какой стороне вы окажитесь в этот момент, предложение-то ведь было сделано.

 

106. О великом менеджере известно только одно: что он есть.

Он придёт и скажет.

Предложение всем показалось заманчивым. Но он пришёл и сказал:

— Ничего не получится.

И всем сразу стало ясно, что, конечно же, ничего не получится. Что и не могло получиться ни при каких обстоятельствах. И почему именно не получится. И что именно произойдёт, если попытаться это всё же осуществить.

Идея всем показалась нереальной. Но он пришел и сказал:

— А почему нет?!

И всем сразу стало ясно, что, конечно же, все может прекрасно получиться, и посыпались предложения, что и когда конкретно нужно сделать. Дело пошло.

Потом и эти немногие слова он стал экономить. Только посмотрит иронически или в согласии прикроет глаза, и всем всё становилось ясно: и в целом и в подробностях.

Его спросили:

— Почему так получается? Ведь, в конце концов, оказывается, что мы и так всё знали сами. Почему же мы так беспомощны?

— Не вы беспомощны, а я не совсем ещё бесполезен. Вам нужна монархия, а не монарх.

Потом он тяжело заболел. И только изредка мог в течение нескольких лет что-то показывать глазами.

Когда он умер, дела разладились.

 

107. Когда-то в саду у Учителя жила обезьяна. И поскольку обезьяны - любопытный народ, она стала интересоваться Учителем. Она видела, что Учитель сидит в молчании, ничего не делая, и потихоньку начала приближаться к нему. Чем занимается этот человек, было тайной. Конечно, для обезьяны самым таинственным явилось то, что кто-то сидит тихо, ничего не делая.
Постепенно обезьяна начала подбираться ближе к Учителю, чтобы наблюдать за ним. Чем ближе подходила, тем больше удивлялась. Не только сам человек молчал, но и пространство вокруг него было потрясающе тихим. Даже обезьяна смогла почувствовать вибрацию, когда подошла поближе.
Она полюбила этого человека, и наблюдать за ним стало одним из её любимых занятий. Всякий раз, когда у неё было время, и Учитель сидел в саду, она подходила и садилась рядом с ним.
Однажды она спросила Учителя: "Что ты делаешь? Пожалуйста, расскажи мне. Я предаюсь тебе, прими меня как ученика".
Учитель посмотрел на обезьяну, почувствовал величайшее сострадание к ней и сказал: "Я не делаю ничего. Ты тоже сможешь сделать это, ибо это - недеяние. Сиди тихо - весна придёт, и трава вырастет сама. Ты просто сиди и молчи. Когда наступит нужный момент, ты внезапно исполнишься необычайной радостью и покоем, и Богом. Тебе не нужно ничего делать. Всякое деяние в тебе - это возмущение. Оно создаёт рябь, создаёт волны. А когда твой ум в волнении, Бог не может войти. Бог входит, когда ум - спокойная поверхность, когда всё тихо и безветренно. Он входит через дверь безмолвия, но это возможно только в том случае, когда ты - неделатель. Итак, ты можешь сделать это, ты можешь попытаться?"
Обезьяна покачала головой. Она сказала: "Это невозможно. Я думала, что здесь есть нечто такое, что я могу сделать, но это - невозможно. Если бы ты сказал мне достать луну, я смогла бы принести её; если бы ты сказал мне передвинуть Гималаи, я смогла бы сделать это; если бы ты сказал мне повернуть вспять воды Ганга, я смогла бы сделать это - ведь известно, что в старые времена другие обезьяны делали это, например - Хануман.

Я обезьяна, у меня есть запас сил, я тоже могу сделать это. Но сидеть тихо, ничего не делать - это невозможно. Это против моей природы, это сведёт меня с ума. Если Бог приходит через тишину, то тогда Бог не для меня и я - не для Бога".

 

Умение передать то, чем ты сам обладаешь, и что постиг и есть Мастерство Учителя. Умение  передать то, чем ты сам обладаешь, и что постиг, и при этом не включить сюда личное Эго и есть основное свойство  Традиционного Мастера – Учителя, которое ему передал его Мастер, а ему его, а его мастеру его и т.д.

 

108. В кузнице отремонтировали две сохи. Они выглядели одинаково. Одна из них осталась стоять в углу сарая. Её жизнь была легче, чем жизнь другой сохи, которую крестьянин на следующее утро погрузил на телегу и привёз на поле. Там она стала красивой и блестящей. Когда обе сохи вновь встретились в сарае, они с удивлением посмотрели друг на друга. Соха, которую не употребляли в дело, была покрыта ржавчиной. С завистью она смотрела на блестящую подругу:
- Скажи, как ты стала такой красивой? Ведь мне так хорошо было в тишине сарая стоять в своём углу.
- Это безделье тебя изувечило, а я стала красивой от труда.

 

109. Жили-были два соседа. Пришла зимушка-зима, выпал снег. Первый сосед ранним утром вышел с лопатой разгребать снег перед домом. Пока расчищал дорожку, посмотрел, как там дела у соседа. А у соседа — аккуратно утоптанная дорожка.

На следующее утро опять выпал снег. Первый сосед встал на полчаса раньше, принялся за работу, глядит — а у соседа уже дорожка проложена.

На третий день снегу намело — по колено. Встал еще раньше первый сосед, вышел наводить порядок... А у соседа — дорожка уже ровная, прямая — просто загляденье!

В тот же день встретились они на улице, поговорили о том, о сем, тут первый сосед невзначай и спрашивает:

— Послушай, сосед, а когда ты успеваешь снег перед домом убирать?

Второй сосед удивился сначала, а потом засмеялся:

— Да я его никогда не убираю, это ко мне друзья ходят!

 

 

110. Молодой жизнерадостный человек пришёл к отцу и говорит:

— Папа, порадуйся за меня, я поступил в университет! Наконец-то я нашёл своё счастье!

— Очень хорошо, сын мой, — ответил отец, — значит, ты хочешь теперь усердно учиться. Ну а что потом?

— Через четыре года я защищу на отлично диплом и покину университет.

— И что же дальше? — не отступал отец.

— Потом я буду изо всех сил работать, чтобы как можно скорее стать самостоятельным адвокатом.

— А что дальше?

— А потом я женюсь, создам свою семью, буду растить, и воспитывать детей, помогу им выучиться и получить хорошую профессию.

— А дальше?

— А потом я пойду на заслуженный отдых — буду радоваться счастью своих детей и покоиться в доброй старости.

— Что же будет потом?

— Потом? — юноша на минуту задумался. — Да, вечно никто на этой земле не живёт. Потом мне нужно будет, как и всем людям, умереть.

— А что потом? — спросил старый отец. — Дорогой сын, что же будет потом? — дрожащим голосом проговорил отец.

Сын ещё больше задумался и сказал неуверенно:

— Благодарю тебя, отец. Я понял. Я забыл главное…

 

111. Как-то раз некоего всеми почитаемого отшельника, который много лет провел в созерцании, и уединении, посетило небесное создание.
Наконец, решил отшельник, вот награда за строгий образ жизни, подтверждение того, что он действительно движется вперед, по пути к святости.
- Пустынник, - сказал ангел, - ты должен пойти к некоему щедрому и благочестивому человеку, и передать ему, по велению Всевышнего, что ровно через шесть месяцев от сего дня он умрет, и за добрые его дела будет препровожден в рай.
Возликовав, отшельник поспешил к дому того человека.
Услышав провозвестие, щедрый человек, несмотря на то что ему уже был обещан рай, еще более увеличил размеры своих пожертвований, надеясь, что сможет принести пользу большему числу людей.
Минуло целых три года, а щедрый человек так и не умер. Но это нисколько не разочаровало его, и он по-прежнему не оставлял трудов своих.
А отшельник тяжело переживал столь великую свою ошибку, терзаемый мыслью, что это была просто галлюцинация. Он сгорал от стыда, так как на него показывали пальцем, обзывая лжепророком и человеком, возомнившим, будто его посещают высшие существа. День ото дня он становился все более и более угрюмым, пока не превратился в нечто совершенно несносное. Но более чем другим он был противен самому себе.
И вот тогда снова появился ангел.
- Теперь видишь, - сказал он, - насколько ты слабодушен? И это столь же верно, как и то, что благочестивый человек уже пребывает в раю и что он уже умер, умер в определенном смысле, известном лишь избранным, в то время как на самом деле он до сих пор наслаждается этой жизнью. Ну а ты? Ты по-прежнему почти никчемен. Но теперь, когда ты наконец почувствовал, как зудят язвы тщеславия, быть может, хоть теперь тебе удастся вступить на путь духовности.

 

112. После смерти души одних людей попали в Рай (по крайней мере, им так показалось). В этом месте все их желания мгновенно удовлетворялись. Стоило им о чем-нибудь подумать, чего то захотеть - и это в тот же миг появлялось перед ними. Вот это жизнь!!! То, к чему на земле люди стремились годами, а некоторые даже всю жизнь здесь было доступно в мгновение ока. Они чувствовали себя Богами и были безмерно счастливы.
Так продолжалось какое то время, их желания становились все изощреннее, но тем не менее исполнялись с той же точностью и в то же мгновение. И вот настал день, когда их разум не смог придумать ничего нового - они попробовали все, что можно было только вообразить или чего вообразить нельзя. Ощущение пустоты, вселенской скуки поселилось внутри. И взмолились они: "О, Господи, покажите нам Землю". И раздвинулись облака и увидели они Землю.

На Земле - миллиарды людей придумывали себя ничтожные и великие цели, чего то желали, годами осуществляли свои желания. Они тратили на это много времени - чаще всего целую жизнь. Посмотрев на это, и от души посмеявшись, они снова стали жить беззаботно и счастливо.
Но прошло всего три дня и это им ужасно наскучило. И взмолились они тогда: "О, Господи, мы хотим снова посмотреть на Землю". И вновь раздвинулись облака и Земля предстала перед ними.

Но на этот раз вид человеческого муравейника не помог, и они в ужасе подумали о Вечности, которая словно гигантская пропасть чернела впереди. Тогда взмолились они:

"О, Боже, покажи нам Ад".

 

113. Как-то раз одному человеку приснился сон. Ему снилось, будто он идёт песчаным берегом, а рядом с ним — Бог. На небе мелькали картины из его жизни, и после каждой из них он замечал на песке две цепочки следов: одну — от его ног, другую — от ног Бога.

Когда перед ним промелькнула последняя картина из его жизни, он оглянулся на следы на песке. И увидел, что часто вдоль его жизненного пути тянулась лишь одна цепочка следов. Заметил он также, что это были самые тяжёлые и несчастные времена в его жизни.

Он сильно опечалился и стал спрашивать Бога:

— Не Ты ли говорил мне: если последую путём Твоим, Ты не оставишь меня. Но я заметил, что в самые трудные времена моей жизни лишь одна цепочка следов тянулась по песку. Почему же Ты покидал меня, когда я больше всего нуждался в Тебе?

Бог отвечал:

— Моё милое, милое дитя. Я люблю тебя и никогда тебя не покину. Когда были в твоей жизни горе и испытания, лишь одна цепочка следов тянулась по дороге. Потому что в те времена Я нёс тебя на руках.

 

114. Я стоял на асфальтированной дороге, смотря себе под ноги, точно так же, как тысячи, миллионы людей ничем не отличающихся от меня, только они шли, а я вдруг остановился. Меня обогнали, толкнули в спину и еле слышно произнесли:
- Обернись, Кто-то стоит сзади тебя:
Я не поверил, мне показалось, что меня снова, в очередной раз, хотят обмануть. Однако, всего через несколько секунд я все-таки обернулся, мало ли было у меня причин обернуться. Сзади действительно стоял Кто-то, всего в двух метрах от меня стоял; он улыбался - ему было весело.
Мы стояли пару минут, вглядываясь, друг другу в глаза. Что мы хотели высмотреть друг в друге? Вряд ли кто-нибудь из нас сможет ответить на этот вопрос. Просто в мгновение ока стало ясно, что мы родственные души. Я улыбнулся в ответ.
- Как? - спросил Кто-то сквозь улыбку.
- Что? - с глупым видом ответил я вопросом на вопрос.
- Да вообще: - уже без улыбки ответил он.
- Одинаково:
- Жаль:
- Не то слово: - я отвел взгляд в сторону.
Взгляд выцепил из стройных рядов идущих такого же человека, как все остальные, не долго думая, он, что было силы, ударил меня в живот, поправил куртку и довольный вернулся на свое место в шеренге (никто не занял его место - каждый знал свое). Я стоял, согнувшись буквой "Г", пытаясь набрать хоть немного кислорода в опустевшие легкие.
- И часто это у тебя? - спросил Кто-то с горечью в голосе.
- Бывает: - ответил я, наконец-то более или менее нормально вздохнув.
- Что я здесь делаю?!!! - заорал Кто-то, на глазах у него появились слезы, - Что ты здесь делаешь?!!! - крикнул он мне - Да что вы все здесь делаете?!!! - не успокаивался он, крутя головой вокруг себя, глядя на людей проходящих мимо.
На него никто не обратил даже малейшего внимания. Все продолжали свое бестолковое движение вперед, глядя себе под ноги.
- Что ты здесь делаешь?! - Кто-то схватил очередного "серого человека" проходящего мимо за плечо.
- Живу - одними губами ответил проходящий.
- Так?!
- Как все: - чуть громче ответил прохожий. Он вырвал у Кого-то свою руку, обернулся по сторонам, словно вор, и пошел вместе со всеми своим привычным шагом.
- Так нельзя - сказал Кто-то в полный голос.
- Не говори так громко - шепнул ему прохожий, не останавливаясь.
- Так нельзя! - Кто-то сказал это лично мне.
- Наверное: - сказал я тихо.
- Почему ты так тихо говоришь?!
- Я Никто. Кто меня будет слушать?
- Все с чего-то начинают.
- Тебе хорошо говорить, ты Кто-то.
- Чтобы стать Кем-то, нужно быть Никем.
- Ты был Никем?
- Конечно, я и сейчас Никто.
- Нет, ты же Кто-то!
- Будь я им, я никогда бы не допустил всего этого: - Кто-то обвел руками проходящих мимо стройными шеренгами людей.
- А нам все нравиться - сказал какой-то человек, достал пистолет и выстрелил в висок моему собеседнику, - нас все устраивает, - человек спрятал пистолет и спокойно пошел дальше; никто не произнес ни слова. Я тоже промолчал - трус.
Поток людей затоптал труп и увлек меня с собой. Я долго шел все, думая о том, что мне сказал Кто-то: "Чтобы стать Кем-то, нужно быть Никем". Неужели он прав, неужели Кем-то можно не только родиться, но и стать? Мои мысли отмел человек, стоящий передо мной. По ссутулившейся спине я понял, что это Никто. Я немедленно распрямился и остановился в двух метрах от него. Один из обошедших нас шепнул стоящему передо мной:
- Обернись, Кто-то стоит сзади тебя:
Тот обернулся не сразу, видимо не поверил, а, обернувшись, уставился мне прямо в глаза. Что он пытался там найти? Может, родственную душу? Довольно скоро нашел. Я улыбался ему, мне было весело видеть перед собой Никого, такого же, каким был я. Когда-то был. Мне показалось, что это было так давно и от этого мне стало еще веселей. Моя улыбка растянулась на все лицо; Никто улыбнулся мне в ответ.
- Как? - спросил я сквозь улыбку, боясь рассмеяться.
- Что? - с глупым видом переспросил Никто.
- Да вообще: - улыбка слетела с моего лица.
В одну секунду я понял, что незаметно для себя стал Кем-то:
Кем только?
Зачем?

 

115. "Жаль мне тебя", — сказала незажжённая свеча своей зажжённой подруге. — "Короток твой век. Ты всё время горишь, и скоро тебя не станет. Я много счастливее тебя. Я не горю, и, следовательно, не таю; лежу спокойно на боку и проживу очень долго. Твои же дни сочтены."

Отвечала горящая свеча: "Я нисколько не жалею об этом. Моя жизнь прекрасна и полна значения. Я горю и воск мой тает, но от моего огня зажигается множество других свечей, и мой огонь от этого не убывает. И когда воск и фитиль сгорят, то огонь мой — душа свечи — соединится с огнём пространства, частицей которого он являлся, и я снова вольюсь в свой великолепный и сияющий огненный дом. А здесь я светом своим разгоняю мрак ночи; радую глаз ребёнка на праздничной елке; оздоровляю воздух у постели больного, ибо возбудители болезней не выносят живого огня; возношусь символом молитвенного устремления перед священными изображениями. Разве короткая жизнь моя не прекрасна?! И мне жаль тебя, незажжённая моя сестра.

Жалка твоя участь. Ты не выполнила своего назначения; и где душа твоя — огонь? Да, ты пролежишь в сохранности долгие годы, но кому ты нужна такая, и какая радость и польза от тебя?

Право, "лучше гореть, нежели почивать", потому что в горении жизнь, а в спячке — смерть. И ты жалеешь меня, что я скоро сгорю и перестану жить, но ты, в твоём сохранном бездействии и не начинала существовать, и так и умрешь, не начав. А жизнь пройдёт мимо".

Так говорили две свечи.

 

116. Когда-то на дне одной большой хрустальной реки стояла деревня, и жили в ней некие существа.

Река безмолвно текла над ними всеми: молодыми и старыми, богатыми и бедными, хорошими и плохими. Текла своей дорогой и знала лишь о своём собственном хрустальном Я.

И все эти существа, каждый по-своему, цеплялись за камни и тонкие стебли росших на дне реки растений, ибо умение цепляться было у них основой жизни, а сопротивляться течению реки они учились с самого рождения.

Но одно существо наконец сказало:

— Я устал цепляться. И хоть я не вижу этого своими глазами, я верю, что течение знает, куда оно направляется. Сейчас я отпущу камень, и пусть оно унесёт меня с собой. Иначе я умру от скуки.

Другие существа засмеялись и сказали:

— Дурак! Только отпусти свой камень, и твоё обожаемое течение так тебя перекувырнёт да шмякнет о камни, что от этого ты быстрее помрёшь, чем от скуки!

Но он не послушался и, набрав побольше воздуха, разжал руки, и в тот же миг течение перекувырнуло его и ударило о камни. Однако существо всё же не стало низ за что цепляться, и тогда поток поднял его высоко над дном, и о камни его больше не било.

А существа, жившие ниже по реке, для которых он был незнакомцем, закричали: "Глядите, чудо! Он такой же, как мы, однако он летит! Смотрите, Мессия пришёл, чтобы спасти нас"!

И тогда тот, которого несло течение, сказал:

— Я такой же Мессия, как и вы. Река с радостью освободит нас и поднимет вверх, если мы только осмелимся отцепиться от камней. Наша истинная работа заключается в этом странствии, в этом отважном путешествии.

Но они лишь громче закричали: "Спаситель"! — всё так же цепляясь за камни, а когда они снова взглянул вверх, его уже не было, и они остались одни и начали слагать легенды о Спасителе.

 

117. Ветер встретил прекрасный Цветок и влюбился в него. Пока он нежно ласкал Цветок, тот отвечал ему еще большей любовью, выраженной в цвете и аромате.
Но Ветру показалось мало этого, и он решил: "Если я дам Цветку всю свою мощь и силу, то тот одарит меня чем-то еще большим". И он дохнул на Цветок мощным дыханием своей любви. Но Цветок не вынес бурной страсти и сломался.
Ветер попытался поднять его и оживить, но не смог. Тогда он утих и задышал на Цветок нежным дыханием любви, но тот увядал на глазах. Закричал тогда Ветер:
- Я отдал тебе всю мощь своей любви, а ты сломался! Видно, не было в тебе силы любви ко мне, а значит, ты не любил!
Но Цветок ничего не ответил. Он умер.

Тот, кто любит, должен помнить, что не силой и страстью измеряют Любовь, а нежностью и трепетным отношением. Лучше десять раз сдержаться, чем один раз сломать.

 

118. К одному мастеру пришёл человек и спросил: "Что мне следует делать, чтобы стать мудрым?"
Учитель ответил: "Выйди и постой там".
А на улице шёл дождь.
И человек удивился: "Как это может помочь мне? Но кто знает, всё может быть..."
Он вышел из дома и встал там, а дождь лил и лил. Человек полностью промок, вода проникла под одежду. Через десять минут он вернулся и сказал: "Я постоял там, что теперь?"
Мастер спросил его: "Что случилось? Когда вы там стояли, дано ли вам было какое-нибудь открытие?"
Человек ответил: "Открытие? Я просто думал, что выгляжу, как дурак!"
Мастер сказал: "Это великое открытие! Это начало мудрости! Теперь вы можете начинать. Вы на правильной дороге. Если вы знаете, что вы дурак, то изменение уже началось".

 

119. Лин-чи рассказывал: "Когда я был молодым, мне нравилось плавать на лодке; у меня была маленькая лодка: в одиночестве я отправлялся плавать по озеру и мог часами оставаться там.

Однажды я сидел с закрытыми глазами и медитировал. Была прекрасная ночь. Какая-то пустая лодка плыла по течению и ударилась о мою. Во мне поднялся гнев! Я открыл глаза и собирался обругать побеспокоившего меня человека, но увидел, что лодка пуста.

Моему гневу некуда было двигаться. На кого мне было его выплескивать? Мне ничего не оставалось делать, как вновь закрыть глаза и начать присматриваться к своему гневу. В тот момент, когда я увидел его, я сделал первый шаг на моем Пути. В эту тихую ночь я подошел к центру внутри себя.

Пустая лодка стала моим учителем. С тех пор, если кто-то пытался обидеть меня и во мне поднимался гнев, я смеялся и говорил: "Эта лодка тоже пуста".

Я закрывал глаза и направлялся внутрь себя"

 

120. Прежде чем положить карандаш в коробку, карандашный мастер отложил его в сторону.

— Есть пять вещей, которые ты должен знать, — сказал он карандашу, — прежде чем я отправлю тебя в мир. Всегда помни о них и никогда не забывай, и тогда ты станешь лучшим карандашом, которым только можешь быть.

Первое: ты сможешь сделать много великих вещей, но лишь в том случае, если ты позволишь Кому-то держать тебя в Своей руке.

Второе: ты будешь переживать болезненное обтачивание время от времени, но это будет необходимым, чтобы стать лучшим карандашом.

Третье: ты будешь способен исправлять ошибки, которые ты совершаешь.

Четвертое: твоя наиболее важная часть будет всегда находиться внутри тебя.

И пятое: на какой бы поверхности тебя не использовали, ты всегда должен оставить свой след. Независимо от твоего состояния, ты должен продолжать писать.

Независимо от твоего состояния, ты должен продолжать писать.

Независимо от твоего состояния, ты должен продолжать писать.

Независимо от твоего состояния, ты должен продолжать писать.

 

121. Не погибни в ловушке надежды, не увлекайся идеей, что помощь приходит извне. Кто-то другой не собирается удовлетворять твои надежды. Свершение внутри тебя.

Эта притча об охотнике, который заблудился в джунглях. За три дня он не встретил никого, чтобы спросить дорогу, и, он всё больше впадал в отчаяние — три дня без пищи, три дня постоянный страх диких животных. Три дня он не мог спать, он сидел на дереве, боясь, что кто-нибудь нападёт на него. Там были змеи, львы и другие дикие животные. На четвертый день рано утром он увидел человека, сидящего под деревом. Можете представить его радость. Он подпрыгивал, обнимал этого человека и кричал:

— Какая радость!

И тот человек обнимал его, и оба были счастливы. Потом они спросили друг друга:

— Почему ты в таком экстазе?

Первый сказал:

— Я заблудился и надеялся встретить кого-нибудь.

— Я тоже заблудился и надеюсь встретить кого-нибудь. Но если мы оба заблудились, наша радость ни к чему. Теперь мы заблудились вместе! — ответил второй.

 

122. Куда ты идешь? - спросил странник, повстречавшись с Чумой.
- Иду в Багдад. Мне нужно уморить там пять тысяч человек.
Через несколько дней тот же странник вновь встретил Чуму.
- Ты сказала, что уморишь, пять тысяч, а погубила пятьдесят! - упрекнул он ее.
- Нет,- возразила Чума.

-Я уморила только пять тысяч, а остальные умерли от страха.

 

123. Один голубь постоянно менял гнёзда. Неприятный, острый запах, исходивший от этих гнёзд, был невыносим для него.

Он горько жаловался на это мудрому, старому, опытному голубю. А тот всё выслушивал его и кивал головой, но, наконец, сказал:

— Посмотри внимательно — оттого, что ты постоянно меняешь гнёзда, ничего не меняется. Запах, который тебе мешает, идёт не от гнезд, а от тебя самого.

 

124. Это случилось во время Омара, великого исламского халифа. Он боролся со своим врагом в течение 30 лет. Враг был очень силён, и битва продолжалась всю жизнь. В конце концов, случилось однажды так, что настал благоприятный случай: враг упал со своего коня, и Омар прыгнул на него со своим копьём. Всего лишь за секунду копьё могло пронзить сердце врага, и всё было бы кончено. Но в этот момент враг сделал одну вещь: он плюнул Омару в лицо, и копьё остановилось.

Омар коснулся своего лица, поднялся и сказал врагу:

— Завтра мы начнём сначала.

Враг был в замешательстве. Он спросил:

— В чём дело? Я ждал этого момента 30 лет, я ждал, надеясь, что когда-нибудь я приставлю копьё к твоей груди, и всё будет кончено. Такое везение так и не пришло ко мне, но оно пришло к тебе. Ты мог бы покончить со мной в один миг. Что случилось с тобой?

Омар сказал:

— Это была не обычная война. Я дал обет, суфийский обет, что буду сражаться без гнева. В течение 30 лет я сражался без гнева, но теперь гнев пришёл. Когда ты плюнул, я лишь на миг почувствовал гнев, и всё это стало личным. Я хотел тебя убить, в это вошло эго. До этого момента, в течение 30 лет, вообще не было никакой проблемы: мы сражались по некой причине. Ты был не мой враг, это никоим образом не было личным. Я никоим образом не был заинтересован в том, чтобы убить тебя, я просто хотел выиграть дело. Но сейчас, на миг, я забыл о причине: ты стал моим врагом, и я хотел тебя убить. Вот почему я не могу убить тебя. Итак, завтра мы начнем снова.

Но битва так и не началась снова, так как враг стал другом. Он сказал:

— Теперь научи меня. Будь моим мастером и позволь мне быть твоим учеником. Я тоже хочу драться без гнева.

Вот весь секрет: драться без эго, а если вы можете драться без гнева, тогда вы способны делать без эго всё, так как битва — это высшая точка эго. Если вы можете делать это, тогда вы можете делать что угодно. Но сейчас вы не можете даже любить без эго.

 

125. Один пилот летел над Калифорнией. И он сказал своему другу:

— Взгляни вниз на это прекрасное озеро. Я родился неподалеку от него, вон там моя деревня.

Он указал на маленькую деревушку, которая, точно на насесте, расположилась на холмах неподалёку от озера, и заметил:

— Я родился там. Ребёнком я часто сидел у озера и ловил рыбу. Рыбная ловля была моим любимым занятием. Но в то время, когда я был ребёнком, ловящим рыбу в озере, в небе всегда летали самолеты. Они пролетали над моей головой, и я мечтал о том дне, когда я смогу сам стать пилотом и управлять самолётом. Это было моей единственной мечтой. Теперь она исполнилась. И теперь я каждый раз смотрю вниз на это озеро и мечтаю о том времени, когда я уйду на пенсию и снова отправлюсь ловить рыбу. Ведь моё озеро так прекрасно...

 

126. Новый императорский сад готовили к открытию три года. Наконец, все работы были завершены, и император пригласил всю знать полюбоваться красотой сада.
Все были в восторге и рассыпались в комплиментах. Но императора интересовало мнение Мастера Лин-чи, который считался непревзойденным знатоком этого вида искусства.

Когда император обратился к Лин-чи, все присутствующие обернулись, и воцарилась тишина.

Лин-чи ответил:
- Странно, но я не вижу ни одного сухого листа. Как жизнь может существовать без смерти? Из-за того, что здесь нет сухих листьев, сад мертв. Я думаю, что сегодня утром его очень тщательно подметали. Прикажите принести немного сухих листьев.
Когда листья принесли и разбросали, ветер начал играть ними. Шорох листьев... и сад ожил!
Мастер сказал:
- Теперь все в порядке. Ваш сад прекрасен, но он был слишком ухожен. Искусство становиться величайшим, когда не обнаруживает себя. Иллюзия становится реальностью, когда умирает сама.

 

127. Еврей приходит к раввину и очень тревожным голосом ему говорит:

Ребе, ты знаешь, мой сын подался в христианство, какой позор на мою седую голову, что мне делать, подскажи?

Приходи завтра, я за это время что-нибудь придумаю, - отвечаем ему раввин.

Еврей приходит на следующий день и снова обращается с тем же вопросом к раввину.

И слышит такой ответ:

Ты знаешь, я вчера разговаривал по поводу твоего сына с Богом, так ты знаешь – у него такие же проблемы.

 

128. Мышь и слон полюбили друг друга.

В брачную ночь слон подвернул ногу, упал, ударился и остался лежать бездыханным.

— О, судьба! — заголосила мышь. — Я купила миг удовольствия и тонны воображения за цену всей жизни, посвящённой копанию могилы!

 

129. Эта история произошла очень давно. Владелец одной фабрики был чрезвычайно обеспокоен. Паровой котёл, который обеспечивался светом и энергией весь его завод, сломался. Множество экспертов пытались починить его, но все их попытки были безуспешны.

— Время — деньги, — повторял себе владелец фабрики, подсчитывая убытки из-за потерянной продукции, — время — деньги. В этот момент человек в голубом комбинезоне заглянул к нему в контору.

— Я могу починить ваш котел, сэр, — сказал он. Фабрикант был не впечатлён.

— Я приглашал лучших из лучших специалистов, чтобы они починили паровой котел, но никто из них не смог помочь мне. Посмотрите на себя, у вас только маленькая сумка с инструментами, да и инструментов в ней не так много, если я не ошибаюсь.

— Совершенно верно, сэр. Я взял только те инструменты, которые пригодятся мне для выполнения этой работы. Так вы позволите уладить вашу проблему?

Рабочий не произвёл впечатления на фабриканта, но, поскольку терять ему было уже нечего, он повёл его в помещение, где находился котёл. В центре комнаты стоял сам котел. От него во всех направлениях тянулось огромное количество труб, сообщающихся с каждым помещением завода. Из котла и труб должны были слышаться самые разные звуки: стук, шипение и лязг. Но машина молчала.

Покровительственным тоном фабрикант пригласил работника приступать к делу. Спокойно и без суеты человек в голубом комбинезоне вынул из своей сумки один инструмент, маленький резиновый молоток. Аккуратно и методично он начал простукивать различные участки машины, внимательно прислушиваясь к звукам, которые издавала металлическая поверхность. За десять минут он простучал датчики давления, термостаты, подшипники и соединения, где, как он предполагал, находится повреждение. Наконец, он вернулся к своей сумке с инструментами, положил на место маленький молоточек и выбрал большой молоток.

Он подошёл к одному из коленчатых соединений в одной из секций труб и нанёс несильный удар молотком. Эффект был мгновенным. Что-то сдвинулось, начала поступать вода, котёл начал её накачивать, машина начала работать.

Фабрикант был восхищён:

— Изумительно! Изумительно! Пришлите мне счет. Удвойте ваши расценки.

— В этом нет необходимости, сэр, — ответил работник.

Когда несколько дней спустя фабрикант получил счёт, он был ошеломлён. Сумма намного превышала его ожидания. 10000 фунтов стерлингов! Большие деньги по тем временам. Несмотря на то, что он заплатил намного больше тем экспертам, которые пытались исправить поломку, но потерпели неудачу, он знал, что они провели там несколько дней. И они были представителями компаний с отличной репутацией! А этот странный человек провёл там всего десять минут.

Фабрикант дал секретарше поручение, чтобы она отослала ему запрос с просьбой подробно расписать стоимость оказанных услуг.

Вскоре с почты пришел ответ.

За десять минут простукивания — 1 фунт.

За знание того, куда нужно ударить — 9999 фунтов.

Итого: 10000 фунтов.

Новый век дает нам новые болезни, но и новые методы исцеления, просто на них надо обратить внимание, преодолев узость и косность мышления. А для этого об этих методах, хотя бы необходимо знать.

Все дело в голове. И именно от нее все зависит.

 

130. Некий человек пришел к Джан-Фишан-хану, и военному предводителю народа, населяющего Гиндукуш, и магу, славившемуся удивительной способностью вести себя в полном соответствии со сложившимися обстоятельствами.
- Я хочу просить о небольшой милости, - сказал пришелец.
- Вышвырните его вон! - закричал хан. - Пускай уразумеет сначала, что наносит неслыханное оскорбление Джан-Фишану, когда просит его о чем-либо малом!

Эту историю рассказал Сена Саку:

 

131. Каждый день в полдень наш учитель обычно дремал. Мы, дети, спросили его, почему он так делает, и он ответил:

— Я ухожу в страну грёз, чтобы встретить там старых мудрецов, как это делал Конфуций. Когда Конфуций спал, он видел во сне древних мудрецов и позже рассказывал о них своим ученикам.

Однажды был очень жаркий день, так что некоторые из нас задремали. Наш учитель побранил нас.

— Мы отправились в страну грёз, чтобы встретиться с древними мудрецами, как это делал Конфуций, — объяснили мы.

— Что же вам сообщили мудрецы? — требовательно спросил учитель.

Один из нас ответил:

— Мы ходили в страну грёз и встретили там мудрецов. Мы спросили их, приходит ли сюда наш учитель каждый день в полдень, но они ответили, что никогда не видели такого человека.

 

132.  Отрывок из Бхагават Гиты.

Война должна была быть начата. Обе армии стояли друг перед другом, ожидая сигнала, чтобы начать убивать друг друга. Арджуна, видя миллионы людей, немного задрожал. Он подумал: "Это глупость. Просто ради королевства, просто чтобы стать королём, убивать миллионы людей — не стоит того".

Эта мысль была такой пронзительной, что он бросил свой знаменитый лук и сказал Кришне — Кришна был его колесничим — он сказал Кришне:

— Поворачивай колесницу назад, увези меня в джунгли, брось меня там. Я хочу отречься от мира. Мне не нужно ни это королевство, ни что-либо другое, я не хочу сражаться.

Кришна спорил с ним, доказывая ему, что это бегство. И добился цели. Он сказал Арджуне:

— Это предрешено Богом — война должна начаться, это неизбежно. Даже если ты сбежишь, кто-то другой займёт твоё место, но война будет. Так что ты не беспокойся, ты уже прощён. Не ты убиваешь этих людей; Бог уже решил, что эти люди должны быть убиты, и эти люди должны быть убиты в защиту религии. Эти люди должны быть убиты ради мира. Ты должен сделать это — это твой долг!

И он добавил решающий довод. Он сказал:

— Помни, когда ты убиваешь человека — и это очень опасный аргумент, — когда ты убиваешь человека, ты убиваешь только его тело. Душа не убита — она вечна. Так о чём беспокоиться? Он родится снова. Он обретёт другое тело, фактически, новое тело. Ты отбрасываешь старую модель, а он получает новую, потому что душа вечна.

Вот почему Кришна пытался сказать Арджуне: "Не беспокойся об Игре. Играй! Если это должно было случиться с тобой, это участие в игре, в роли воина, и сражение в этой войне — сражайся. Но всегда оставайся в центре и продолжай наблюдать, так как это Игра. И в ней нет ничего серьёзного".

Для Кришны это Игра. Он обещает один день и забывает другой. Он действительно свободен, его свобода совершенна, без изъяна... потому что он знает — всё есть Игра. Если всё есть Игра и всё есть сон, так о чём беспокоиться? Он не волнуется. Он играет, оставаясь не вовлечённым.

Помните, чтобы вы ни делали — это Игра. Играйте вашу роль. Если это борьба, пусть будет борьба. Оставайтесь центрированным. Не нужно быть серьёзным. Просто играйте.

133. Возвращались как-то старый и молодой монах в свою обитель. Путь их пересекала река, которая из-за дождей сильно разлилась.
На берегу стояла женщина, которой также нужно было перебраться на противоположный берег, но она не могла обойтись без посторонней помощи. Обет строго настрого запрещал монахам прикасаться к женщинам.
Молодой монах, заметив женщину, демонстративно отвернулся, а старый подошел к ней, взял на руки и перенес ее через речку.
Весь оставшийся путь монахи хранили молчание, но у самой обители молодой монах не выдержал: "Как ты мог прикоснуться к женщине!? Ты же давал обет!"
На что старый спокойно ответил:

" Странно, я перенес ее и оставил на берегу реки, а ты до сих пор ее несешь".

 

134. Однажды лягушка из океана пришла и прыгнула в колодец. Там её встретила лягушка, всю свою жизнь, жившая в этом колодце. Она спросила:

— Интересно, а откуда ты пришла?

— Я пришла из океана.

Колодезная лягушка спросила:

— А он больше, чем этот колодец?

Конечно, в её глазах было недоверие, в её уме — сомнение: как что-то может быть больше, чем этот колодец, где я живу? Океанская лягушка рассмеялась и ответила:

— Очень трудно сказать что-нибудь, так как там нет меры.

Колодезная лягушка сказала:

— Тогда я дам тебе меру, чтобы ты смогла это сделать.

Она нырнула на четверть глубины колодца, одну четвертую пути, и спросила:

— Этого хватает?

Океанская лягушка засмеялась и сказала:

— Нет.

Тогда та нырнула на половину глубины колодца и спросила:

— Этого хватает?

Океанская лягушка снова сказала:

— Нет!

Тогда та нырнула до самого дна колодца и торжествующе сказала:

— Теперь ты не можешь сказать "нет".

Океанская лягушка сказала:

— Ты можешь обидеться, а я не хочу быть невежливой, но ответ по-прежнему тот же: нет!!!

Тогда колодезная лягушка сказала:

— Убирайся отсюда, ты, лгунья! Ничто не может быть больше этого колодца!

опубликовала Ведана

Все Притчи:  1   2   3   4   5   6

< Предыдущая		Следующая >